Александр Щелоков - Переворот [сборник]
— Не понимаю вас, сэр, — мрачно сказал Эрнандес.
— Если в Мирамшахе собрались самые непонимающие американцы, я поясню. Вот копия списка полевых командиров оппозиции. В нем отмечена боевая активность их групп за последнее время. Первые десять фамилий — наибольшее число боев и лучшие результаты по нанесению ущерба правительственным войскам и Советам. Другой список характеризует поставки оружия и боеприпасов. Почему эти документы не совпадают в первом десятке ни по одной из позиций? Это вызывает недоумение не только у меня. Удивление перемещением акцентов уже высказали представители «Альянса семи».
— Ваши выводы, сэр, для меня неожиданны, и дать вам ответ на ваши вопросы, не подумав, я с ходу не берусь. Нужен анализ.
Эрнандес явно забеспокоился. Лоб его вспотел, хотя в помещении было нежарко. Кондиционер справлялся со своим делом отменно, и Картрайт отдыхал после уличного зноя по-настоящему. Надо было усилить натиск, не дать ускользнуть военному чиновнику от захвата, в который он попал.
— Я не поверю, мистер Эрнандес, что такой человек, как вы, только проставляет цифры в графах «получено» и «выдано». Если же это на самом деле так, вас и дня нельзя использовать на должности, требующей анализа.
— Да, сэр, я анализирую данные.
— Тогда прокомментируйте такой факт. Все последние партии оружия от вас ушли в отряды оппозиции, действующие в провинциях Саманган, Кундуз и Бадахщан. Вот карта. Вы можете показать, где эти провинции находятся?
— Да, сэр. Это север Афганистана. Подбрюшье Советской России.
— Советского Союза, мистер Эрнандес, если быть точным. До подбрюшья России от этих мест очень далеко. Впрочем, сейчас меня интересует география другого толка. Скажите, где оппозиция ведет основные бои, которые могут изменить судьбу Афганистана?
Эрнандес сделал обиженный вид.
— Сэр, я давно окончил колледж и не собираюсь сдавать экзамены ни по географии, ни по военному делу.
Картрайт посмотрел на уоррент-офицера глазами задумчивыми и печальными.
— Вы ведете себя неразумно, Эрнандес. Горячая кровь, темперамент — это хорошо. Особенно, если у вас есть хорошо оплачиваемая работа. Боюсь, при таком отношении к сотрудничеству с лицом, проводящим расследование по поручению конгресса, ваше положение может быстро измениться. Я приехал сюда не на туристическую прогулку'. У меня нет возможностей путешествовать по миру, которые есть у Дон Хуана де Гарсиа.
На лице Эрнандеса не дрогнул ни один мускул, когда была названа знакомая ему фамилия. Выдержку уоррент-офицера Картрайт отметил особо: крепкий орешек. Но колючка на дорогу уже была брошена, и пусть он о ней помнит постоянно. В конце концов, боязнь на нее наступить сделает свое дело. Нельзя одновременно помнить все опасности, которые тебя поджидают.
— Меня, мистер Эрнандес, прислал сюда конгресс. Не для проведения экзаменов, а для расследования. Вы, конечно, имеете право отказаться отвечать на мои вопросы. Я это официально зафиксирую. И уже завтра, будьте уверены в точности моего срока, вы улетите в Штаты давать показания перед комиссией конгресса.
— Сэр, — дрогнув от такой перспективы, сказал Эрнандес, — я не отказываюсь от сотрудничества. Просто ваш тон напоминает тон экзаменатора.
— В принципе, вы заметили верно. Я веду допрос. Это тоже экзамен, но не столько на знания, сколько на честность. Итак, повторяю вопрос: где, по вашим сведениям, идут решающие для конфликта бои?
— В первую очередь я бы обозначил провинции Нангархар и Пактия. Также Кандагар.
— Вас не удивило несовпадение адресов поставок оружия и мест активных боевых действий?
— Сэр, я…
— Не будем отвлекаться. Давайте только по делу. Вот одна фамилия. Мирза Джалад Хан. База Кохи Хесар. Сведений о боевой активности такого отряда в борьбе с русскими у меня нет. И вообще такого отряда никто не знает. Я интересовался у советника по оперативным вопросам. Он только пожал плечами.
Эрнандес поднялся. Прошел к сейфу, открыл его. Поискал нужное ему дело. Вынул. Закрыл ящик и вернулся к столу. Раскрыл досье. Полистал вжатые в пачку бумаги. Нашел нужную и протянул пачку Картрайту, заложил страницу пальцем.
— Вот, посмотрите.
— Что это?
— Список полевых групп оппозиции, которые получили право на снабжение оружием вне зависимости от боевой активности. Как видите, здесь указано: «Группы особой активности». В их числе первой значится группа амера Мирзы Джа-лад Хана.
— Что включает в себя понятие «особая активность»?
Эрнандес сразу ушел в оборону.
— Если вы не в курсе, сэр… я не знаю… в общем, я не знаю, насколько вам можно открывать такие вещи…
— Скажите, полковник Рэнделл в курсе ваших встреч с сеньором де Гарсиа? Знает полковник, какие дела ваш кузен ведет с неким проходимцем Байтом?
— Мистер Байг, насколько я знаю, достойный и очень богатый человек.
— Насчет последнего вы не ошиблись. А вот насчет его достоинств, то они примерно такие, какими обладали гангстеры Аль Капоне и «Счастливчик» Лучано. Итак, вы не ответили на мой вопрос. Знает полковник?
Эрнандес глубоко вздохнул, будто собирался броситься в холодную воду.
— Сэр, даю честное слово, я не промышляю незаконным бизнесом.
— Верю.
— Я расскажу все, если вы дадите слово, что это не причинит мне вреда.
— Даю такое слово.
— Под особой активностью, сэр, здесь мы понимаем борьбу с Советами. Главным образом, как я понимаю, это транспортировка и переброска на их территорию наркотиков.
— Выходит, первоочередное снабжение групп особой активности стимулирует и поощряет такую деятельность? Я верно понял?
— Да, сэр. Именно так.
— Таким образом, оружие и боеприпасы, поставляемые Соединенными Штатами, стали своего рода разменной монетой в недостойной игре?
— Война, сэр, всегда недостойная игра.
«Что да, то да», — подумал Картрайт. Картина открывавшейся перед ним манипуляции оружием вселяла в него чувство беспомощности. Он знал, что у его страны — Соединенных Штатов достаточно сил, чтобы объявить зоной своих интересов Персидский залив и Афганистан и заставить потесниться слабеющих кремлевских вождей. Штаты могут позволить себе одновременно бросить против торговцев наркотиками не только таможенные службы и силы береговой охраны, но даже подразделения сухопутных и военно-морских сил. Для обнаружения и перехвата кокаина с территории Мексики в последнее время используются наземные радарные станции, самолетные бортовые радиолокационные устройства системы АВАКС, разведывательные самолеты У-2 и даже спутники, ведущие наблюдение за коммуникациями из космоса. И в то же время все, ведущие борьбу, знают, что победить силу денег, которые стоят за торговлей наркотиками, им не дано. Сами бароны наркомафии рассматривают возможные провалы лишь как издержки производства, но отнюдь не свидетельство превосходства сил правительства. Все, что открывалось перед Картрайтом, подтверждало его догадки. Огромная раковая опухоль наркобизнеса отравляла ядовитыми соками героина и марихуаны Соединенные Штаты по тем же самым каналам, по которым оттуда шли вооружение и боеприпасы для так называемых борцов «за веру» — моджахедов Афганистана.
Можно ли бороться с этим? Картрайт вспомнил характерную историю, когда в семидесятых годах помощник окружного прокурора в штате Нью-Йорк некий Гордон Лидди вынашивал тайные планы борьбы против баронов наркомафии. Он с самыми серьезными намерениями обсуждал с ЦРУ план одновременного убийства 150 самых крупных организаторов торговли наркотиками. Он предлагал в конфискованные партии героина добавлять сильнодействующие яды. Массовое отравление наркоманов должно было отрезвить общество. Лидди представлял размах наркобизнеса, знал его силу и оттого впал в отчаянье. Состояние, близкое к отчаянью, охватило и Картрайта, но он все еще верил — один человек многое значит даже на войне.
— В какой мере вы связаны с Мирзой Джалад Ханом? — спросил он Эрнандеса, считая, что тот уже не способен к сопротивлению.
— Я не связан с ним вообще. Мирза Джалад Хан слишком большой мешок денег и оружия, чтобы нагибаться и подбирать медный цент вроде меня.
— Как же вы познакомились?
— Его свел со мной генерал Лэсли Крэбс.
— Как он его представил?
— Не помню, это было давно.
— «Не помню» — не ответ. Генерал Крэбс пришел к вам с человеком и не мог его не представить. Попытайтесь вспомнить, как это было.
— Право, сэр… Есть нормы приличия…
— Когда расследуются факты нанесения ущерба безопасности Штатов, нормы приличия обязывают свидетельствовать правду. Вы, Эрнандес, должно быть, наслышаны о так называемом деле «Иран-контрас»? И помните фамилии Норта, Пойнтдекстера. Это были люди из круга президента Рейгана, не чета уоррент-офицеру Эрнандесу. Чтобы ваше самолюбие не задело сравнение, добавлю: не чета и мне самому. Тем не менее они предстали перед комиссией конгресса. С вами будет проще. Вас уже через день после того, как я подам рапорт, просто вышвырнут из армии. Увольнение с позором, это, видимо, то, о чем вы мечтали, вступая в вооруженные силы?
